12.03.2011 22:51 Статья №21264
Говоря о сравнении военного потенциала Украины и Румынии, мы наблюдаем в «чистых» показателях (численность личного состава, количество и качество единиц вооружения и военной техники) безусловное украинское военное превосходство.
В то же время, если отойти от цифр и даже поверхностно проанализировать состояние (а главное – перспективы уже на ближайшую перспективу) вооруженных сил сторон, то ситуация мгновенно становится далеко не столь оптимистичной.
Парадокс в том, что еще лет 10-15 назад у Румынии не было бы никаких шансов против Украины, - ей при нанесении удара оставалось разве что рассчитывать на внезапность и нерасторопность украинской военной машины. Поскольку превосходство украинской стороны было очевидным. Однако на сегодня ситуация далеко не столь однозначна.
Идея Великой Румынии — не архаика, zakarpattya.net.ua
Прежде всего, что касается военного бюджета сторон.
На протяжении прошлого года украинские СМИ (за компанию с российскими) смаковали тот факт, что с финансированием армии в Румынии сложилась критическая ситуация. Еще в апреле 2010 года министр обороны Румынии Г.Опря заявил, что Вооруженные силы страны близки к «упадку», так как бюджет министерства в 2010 году является неудовлетворительным. Министр подчеркнул, что в условиях недостаточного финансирования Вооруженные силы вынуждены выполнять задачи как внутри страны, так и за ее пределами. При этом Г.Опря указал на то, что в 2010 году бюджет министерства обороны составил 1.31% от ВВП, в то время как на момент присоединения к НАТО он был равен 2.3%. Эту ситуацию и само румынское военное руководство назвала практически «дефолтом армии».
Однако факт в том, что «военно-финансовые» дела Румынии выглядят просто блестяще на фоне Украины. В частности, в прошлом году министр обороны Украины Михаил Ежель заявлял, что в 2011 году расходы на "оборонку" составят 13,6 миллиарда гривен. Однако реальный бюджет Министерства обороны Украины в 2011 году составит лишь 11,4 миллиарда гривен. В марте 2010 года Ежель объявил, что минимально достаточным уровнем финансирования армии является бюджет в 19,8 миллиарда гривен - эти деньги позволят поддержать Вооруженные силы в неизменном состоянии (т.е. без ухудшения, но и без развития). Следует отметить, что изначально военный бюджет Украины на 2010 год планировался на уровне 13 миллиардов гривен, однако впоследствии был сокращен до девяти миллиардов. Для сравнения, в 2009 году военный бюджет страны составил 11,65 миллиарда гривен. В конце 2009 года Министерство обороны Украины объявило, что оно нуждается в финансировании на уровне 32,4 миллиарда гривен.
Если сравнивать с Румынией, т.е. в процентах от ВВП, то получаем печальную картину. На протяжении последних нескольких лет Украина тратит на финансирование армии в среднем 0,8 процента ВВП в год. В то время, как Румыния «деградировала» с 2,3% до 1,3% от ВВП в год. Но факт в том, что этот показатель для Украины выглядит сегодня недостижимым.
Что касается численности вооруженных сил сторон, то в Украине сегодня, как известно, в составе ВСУ – 200 000 чел, из которых военнослужащих 150 000 чел. В Румынии армия и флот до 2007 года составляли столько же военных, когда с отказом от призыва и переходом на контрактную службу ВС Румынии сократились до 90 000 чел (75 000 военнослужащих).
Если отойти от показателя финансирования в привязке к ВВП, и говорить о реальных суммах в привязке к численности вооруженных сил, то ситуация и вовсе позорна для Киева. Так, Украина на 150 000 военнослужащих в составе Вооруженных сил тратит в последние годы менее 1,5 млрд долл. Румыния на 75 000 военнослужащих – от более 3 млрд долл до 2,5 млрд долл.
По видам вооруженных сил ситуация выглядит следующим образом.
ВМС Украины – 26 боевых вымпелов. Это, прежде всего, эскадра разнородных сил с ядром в виде бригады надводных кораблей, базирующихся в Севастополе. В свою очередь, в бригаду входят флагман украинского военного флота фрегат «Гетман Сагайдачный», корабль управления, 1 большой десантный корабль, 1 средний десантный корабль, 2 противодиверсионных катера. Плюс бригада ракетных катеров, - 4 РК, 2 из которых (типа «Молния») в ВМСУ именуются корветами. Плюс бригада кораблей охраны водного района – 5 малых противолодочных корабля, также именуемые корветами, и 2 морских тральщика. Самые новые и боеспособные корабли – малые противолодочные «Луцк» и «Тернополь» проекта 1124М.
Боеспособность сил и средств ВМС Украины – 7%. Единственная «военно-морская» украинская программа – по созданию национального корвета – на сегодня заморожена.
ВМС Румынии – 14 боевых вымпелов. Костяк - флотилия фрегатов, дивизион корветов, дивизион ракетных кораблей, дивизион минзагов и тральщиков, дивизион артиллерийских кораблей. В составе основных сил – 2 бывших британских фрегата тип 22, фрегаты «Mărăşeşti» и «Constanţa», 4 корвета, 3 ракетных и 3 торпедных катера.
В рамках военной реформы по приближению ВС Румынии к стандартам и требованиям НАТО, румынские ВМС должны быть представлены объединенным оперативным командованием, военно-морским флотом - двумя флотилиями на Черном море, речной (Дунайской) флотилией, укомплектованы противолодочными, патрульными и минно-тральными кораблями, а также необходимыми вспомогательными судами.
Сухопутные войска ВС Украины – это 73 000 человек личного состава, при этом части и подразделения укомплектованы на 50% солдатами срочной службы с сомнительной подготовкой (срок службы – 1 год на фоне крайне низкого уровня боевой подготовки).
Вооружение СВ ВС Украины - танки Т-64Б, Т-64БМ, Т-72, Т-84 «Оплот», боевые машины пехоты и десанта БМП-1, БМП-2, БМП-3, БМД-2, бронетранспортеры БТР-60ПБ, БТР-70, БТР-80, бронированные тягачи МТЛБ, боевые разведывательно-дозорные машины БРДМ-2. Также на вооружении ракетные комплексы «Точка» и «Точка-У», РСЗО БМ-21 «Град», 9К57 «Ураган», 9К58 «Смерч». ПВО Сухопутных войск - ЗРС С-300В1, ЗРК «Тор», ЗРК «Куб-М3», ЗРК «Бук-М», ЗРК «Оса-АК», зенитный пушечно-ракетный комплекс «Тунгуска» и ЗСУ «Шилка».
Сухопутные войска Румынии – это 48 500 чел личного состава. С 2007 года Румыния отказалась от призыва и полностью перешла на профессиональную (контрактную) армию. С 2007 года Вооруженные силы Румынии готовятся по стандартам НАТО, что подразумевает насыщенную боевую подготовку (обкатка офицерского состава проходит в «горячих точках» - ранее Ирак, сегодня Афганистан). В кадровом вопросе упор сделан на создание профессионального сержантского корпуса. Небольшой срок, прошедший после отказа от призыва, подразумевает наличие достаточно подготовленного резерва, который мобилизируется в особый период.
Вооружение Сухопутных войск Румынии – танки TR - 85M1, боевые машины пехоты MLI 84, бронетранспортеры ZIMBRU APC, реактивные системы залпового огня LAROM, средства ПВО - 2K12M "KUB", "GEPARD", 2P 25M "KUB", CA-95, OSA-AKM 9K33M3.
В случае вооруженной агрессии со стороны Румынии на суше сложится следующая картина. В непосредственной близости к границе с Румынией с украинской стороны расположены:
- в Одесской области - механизированная бригада 6-го армейского корпуса
- в Черновицкой области - отдельный механизированный полк 13-го армейского корпуса
Из остальных частей в составе 6-го АК можно назвать разве что воздушно-десантные подразделения в Николаеве, которые можно оперативно перебросить к румынской границе. Но не забудем, что воздушный десант – чисто наступательный род войск, для отражения полномасштабной агрессии, т.е. для проведения сугубо оборонительных операций, десантники с их легким вооружением – далеко не самый подходящий вариант.
Более подходят для отражения румынской агрессии, по причине близости мест дислокации, части 13-го АК. Однако в составе всего корпуса – две механизированные и одна артиллерийская бригада. Плюс насколько в реальности оперативно может выдвинуться к границе и развернуться, например, украинская артбригада – это еще вопрос.
При румынской агрессии, понятно, должны быть также задействованы Воздушные силы ВС Украины с находящимися в боевом составе 212 боевыми самолетами. Номинально украинские ВВС на сегодня куда более мощные, нежели ВВС Румынии, в составе которых «главная ударная сила» - старые советские истребители МиГ-21. Но это – в теории. Главный вопрос состоит в том, сколько из украинских машин способны подняться в воздух (о налете летчиков, т.е. об уровне их подготовки, разговор особый). Как тут не вспомнить визит Януковича в июле 2010 года в авиационную бригаду в Крыму, - тогда, как помним, оказалось, что из 20 самолетов в воздух может подняться только один. Кстати, эти тенденции начались не вчера. Еще в 2008 году Ющенко на заседании СНБО заявил, что при существующих объемах финансирования до 2014 года Украина может потерять военную авиацию. И привел данные: из 112 истребителей (98 Миг-29, 14 Су-27) лишь 31 (25 МиГ-29 и 6 Су-27) способны выполнять боевые задачи, из 24 фронтовых бомбардировщиков – только 10, из 12 самолетов разведки – 6. За прошедшее время ситуация, если вспомнить крымский случай, разве что усугубилась – и серьезно.
Что касается ВВС Румынии, то здесь не особо привлекательная на сегодня картина. «Ударная сила» этого вида ВС – советские устаревшие истребители МиГ-21. В то же время, год назад, в марте 2010-го, Верховный совет по национальной безопасности (CSAT), возглавляемый президентом страны, принял решение о закупке 24 подержанных F-16 (Block 25). В целом планы румынского Минобороны по обновлению парка истребителей предполагает три этапа. После первого этапа - закупки подержанных самолетов - румыны приобретут уже новые F-16 (Block 50-52). А на третьем этапе будут закуплены 24 американские истребители-бомбардировщики пятого поколения F-35 JSF. Также Румыния изучала возможность покупки шведских истребителей JAS 39 Gripen и боевых самолетов европейской компании Eurofighter и французской Dassault.
Понятно, что это – благие намерения румын, до которых Бухаресту еще надо дожить. Но в украинских планах на обозримую перспективу (а сейчас, как известно, «расписано» развитие ВСУ до 2025 года) НЕТ ВООБЩЕ никаких намеков на закупку новых самолетов, да и ремонт с вводом в строй нынешних машин – под вопросом по причине недофинансирования Минобороны.
И второй вопрос – уровень подготовки летчиков, что не менее важно, ибо ясно, что неподготовленный авиатор даже на суперсовременной технике – не боец. И здесь, увы, поводов для оптимизма очень немного. Средний налет летчиков в украинских ВВС, по некоторым данным, в последние годы в 30-40 (!) раз меньше, чем у румынских пилотов, от которых требуют подготовки по критериям НАТО. Так что, сравнивая ВВС двух стран (это, понятно, касается и иных видов ВС), необходимо учитывать немало факторов, и даже при явном численном и качественном превосходстве речь идет не более, чем о теории. Толку от более современных боевых машин, если из 20 может подняться в воздух одна, а летчики не имеют практики...
Сложность ситуации для Киева также в том, что в случае румынской вооруженной агрессии Украине фактически нечем ответить Румынии в плане военно-политического сдерживания. Переброска подразделений РВиА (ракетных войск и артиллерии) через пару-тройку областей Украины поближе к румынской границе означает, что к этому времени румынские войска вторгнутся на нашу территорию на несколько десятков километров. При этом на вооружении РВиА – лишь порядком устаревшие ракетные комплексы «Точка» и «Точка-У» с дальностью действия 70-120 км (комплексы 9К72 – знаменитые «Скады» - с дальностью до 300 км Украины вывела из боевого состава ВСУ и второй год успешно «режет» на металлолом по украино-американской Программе уменьшения угрозы, подписанной еще при президенте Кравчуке). Что, понятно не позволяет нанести удар вглубь румынской территории, по важным объектам инфраструктуры и коммуникациям. Максимум – можно наносить ракетные удары по вторгнувшимся на нашу территорию румынским войскам.
На авиацию в этом плане также не стоит рассчитывать, даже без учета приведенной ситуации по ВВС. «Взрослой» бомбардировочной авиации, способной наносить удары по объектам в глубине территории противника, у Украины нет (остались лишь фронтовые бомбардировщики Су-24М). Остатки этой «роскоши» - дальние бомбардировщики Ту-22 – украинцы порезали еще насколько лет назад, согласно все той же Программы уменьшения угрозы. Хотя они, как и «Скады», не являются стратегическими вооружениями, и юридически не подпадают ни под какие международные ограничения.
Виктор Логвинец,
эксперт Центра военно-политических исследований для Академии безопасности открытого общества
http://aoss.org.ua/
05.02.2010 20:59 Статья №16251
Украина против Румынии: есть за что воевать?
Недавнее заявление Юлии Тимошенко о возможном пересмотре решения Международного суда ООН по распределению шельфа Черного моря между Украиной и Румынией вызвало серьезный резонанс на берегах Днепра.
Интересно, что все вроде бы прекрасно понимают: речь идет о предвыборном пиаре, не более того. И в Украине давно привыкли, что в обещаниях т.н. электорату наш политик может пообещать все, что угодно, и не нести за это в случае победы ни малейшей ответственности. И, тем не менее, явно отвлеченное от реальной политики заявление Тимошенко всколыхнуло экспертную среду и общество.
Причина в общем-то понятна. Слишком большая часть украинцев восприняла решение Международного суда ООН как национальное оскорбление, - так лихо у Украины территории еще никто не оттяпывал. России такое унижение добрая половина населения нашей страны с легкостью бы простила – не такое прощали, а тут к тому же речь идет о решении судебной инстанции глубокоуважаемой международной организации.
Но Румыния – дело другое. Во-первых, со времен СССР у части украинцев осталось отношение к этой стране на уровне снисходительности (кстати, совершенно безосновательное) – мол, что там той Румынии? А потому обида, понесенная от такого субъекта, как и желание реванша, острее вдвойне. Во-вторых, перманентные заявления румынских политиков о территориальных претензиях к Украине, критические, а порой и просто хамские высказывания по поводу украинской государственности оставляют в сердцах самих украинцев далекие от христианских добродетелей чувства. На этом общем фоне заявление Тимошенко и стало катализатором реакции, которая ярко продемонстрировала – украинское общество не рассталось так просто с теми негативными ощущениями, которые вызвало решение Международного суда ООН.
Напомним: в 2009 году Международный суд ООН постановил, что остров Змеиный не может считаться частью прибрежной линии Украины при определении срединной линии при делимитации континентального шельфа и исключительной экономической зоны. В итоге под юрисдикцию Бухареста отошло 79,34% спорных территорий в Черном море. Эксперты прогнозировали как результат этого дела окончательный выигрыш Румынией конфликта вокруг судоходства по Дунаю, а также усиление румынских интересов в Черновицкой и Одесской областях.
Линии морской границы, которые требовали Украина (синяя линия) и Румыния (красная линия)Изображение mycityua.com
Линия морской границы, определенная судом (Карти пресс-служби Межнародного суда ООН)Изображение mycityua.com
Интересен и тот факт, что заявление Тимошенко (по сути, вполне миролюбивое – ведь речь идет всего лишь о требовании повторного судебного разбирательства, т.е. о цивилизованном решении проблемы) стало одним из очень немногих выпадов украинских политиков первого эшелона, в какой-то степени затрагивающих интересы Румынии. Ведь если на различные антиукраинские шаги, например, российского руководства мы можем ожидать официальной реакции Киева (пусть и не без жарких споров и глубокого раскола в украинском обществе), то Румыния почему-то остается некоей «священной коровой», трогать которую считается признаком дурного тона. Если причиной этого является членство Румынии в ЕС и НАТО (куда стремится Украина), то, совершенно очевидно, зря – само это членство вовсе не удерживает сам Бухарест от вполне определенных высказываний (и реальных внешнеполитических шагов) в адрес Киева.
На волне резонанса зазвучали мнения, включающие в себя допущение и вооруженного конфликта между Украиной и Румынией. К этому стоит помнить, что шельфом Черного моря тема территориальных споров между Украиной и Румынией не ограничивается. Не менее остро стоит проблема границы в дельте Дуная, как и вопрос принадлежности части Бессарабии и Буковины. Такой «пакет» претензий делает вооруженный конфликт между Украиной и Румынией не столь уж фантастическим предметом для рассмотрения.
Очевидно, стоит разобраться: в каком аспекте территориального спора интересы сторон затронуты настолько существенно, что это может повлечь за собой при определенном стечении обстоятельств силовой вариант?
В этом плане вопрос распределения шельфа Черного моря как раз едва ли является наиболее острым, не смотря на всю резонансность этой темы и в Украине, и в Румынии. Причина – в непонятности, за что воевать.
На сегодня освоение запасов углеводородов украинского сектора шельфа Черного моря базируется на следующих данных. На данный момент в украинской акватории Черного моря выявлено 109 перспективных месторождений энергоносителей, общие запасы которых оцениваются в более чем 1,5 млрд. тонн условного топлива. При этом разведанность ресурсов, по различным оценкам, не превышает 5% от всех запасов, а коэффициент достоверности геологоразведочных работ достигает 0,5-0,6 (полномасштабные работы близ острова Змеиный не проводились из-за территориальных споров с Румынией). Себестоимость добытых на шельфе Черного моря энергоносителей (природного газа), согласно предварительных расчетов, не превысит $5 за тысячу кубометров при уровне ежегодной добычи до 5 млрд. кубометров. Также свою роль играет развитой транспортной инфраструктуры в регионе, и близость потребителей. Все это дает поводы говорить об окупаемости предлагаемых Украиной проектов разработки месторождений за срок до 5 лет при общей их длительности около 30 лет.
Чего же лишилась Украина, потеряв по решению Международного суда ООН 79,34% от того шельфа, на который претендовала? Здесь мы упираемся в толкование решения суда по Змеиному, которых после итогового судебного заседания было представлено украинской общественности с избытком. Потому отметим лишь основные моменты.
Эксперты указывают, что речь идет не о процентах от всего того шельфа, который был предметом спора с Румынией, а той его части, которая оставалась после выделения зоны территориальных вод вокруг острова Змеиный. Это базовое решение считается выгодным для Украины. Также Украине выделен участок спорного шельфа площадью в 2,3 тыс. кв. км напротив Каркинитского залива, как на него не претендовала Румыния.
Если же говорить конкретно о потерях Украины с точки зрения перспективности разработки месторождений энергоносителей, то «потерянными» оказались в основном участки шельфа с глубинами 150-200 м, тогда как и Украина, и Румыния сейчас могут проводить разработки на глубинах до 100 метров. При этом эти участки малоизученны, и внятно говорить об украинских потерях, оперируя цифрами, невозможно. Украине же досталась меньшая, но мелководная северная часть шельфа, которая является более изученной и признанной перспективной к дальнейшей разработке.
В то же время специалисты не могут понять, откуда в прессе и в устах политиков взялись данные о потере Украиной 12 млн. т нефти и 70 млрд. кубометров газа с «уходом» части шельфа Румынии по решению суда. Этими цифрами сразу после окончания судебного разбирательства активно оперировали (и оперируют сейчас) как украинские политики, желающие показать слабость украинской власти и степень унижения Украины, так и российские масс-медиа, использующие любой повод для дискредитации Украины как государства. Откуда взялись эти цифры, никто никогда не сказал.
В итоге стоит признать, что усиление конфронтации (слава Богу, пока только на «внутриполитическом фронте») между двумя странами из-за распределения черноморского шельфа можно считать большей частью следствием спекуляции на теме. Объективных причин браться за оружие с целью защитить национальные интересы Украины в этом вопросе пока нет (тем более что есть вполне приемлемые для обеих сторон консенсусные варианты решения подобных споров – например, создание совместных предприятий по разработке месторождений на спорных территориях). Хотя понятно, что как раз политические спекуляции и раздувание ажиотажа, а вовсе не трезвый анализ и экспертные оценки, чаще всего и являются причиной жесткой конфронтации на международной арене.
С другой стороны, Украине, вполне очевидно, стоит занимать чрезвычайно жесткую позицию относительно ЛЮБЫХ территориальных споров. Ведь в данном случае молчаливое наблюдение за тем, как уходит часть территории, может быть воспринято той же Румынией как повод для дальнейших посягательств на иные районы.
Например, после восприятия Бухарестом в качестве крупной победы решения по шельфу, ничто не мешает ему продолжить «собирание земель» за счет Украины, попытавшись «убедить» суд отдать ему и Северную Буковину с Южной Бессарабией. А здесь вариант деления спорной территории в процентах между сторонами не пройдет, ибо в любом случае будет осуществляться за счет территории Украины.
Не будем углубляться в историю, напомним лишь, что Румыния всегда крайне болезненно воспринимала факт отторжения у нее в свое время огромных территорий со стороны Венгрии, Болгарии и СССР (последний отобрал всего более 50 тыс. квадратных километров земли, из которых 30 тысяч заняла созданная Молдавская ССР, Южная Бессарабия вошла в Одесскую область, а Северная Буковина стала Черновицкой областью). По окончании войны Бухаресту удалось вернуть земли, захваченные Венгрией, но территории за Прутом так и остались у СССР.
С обретением независимости Украины вопрос принадлежности бывших румынских территорий не раз поднимался в Румынии определенными политическими силами. Однако с подписанием двустороннего Договора о добрососедстве и сотрудничестве между Украиной и Румынией от 2 июня 1997 года споры несколько стихли (этому способствовало и подготовка Румынии к обретению членства в НАТО, где отнюдь не приветствуются территориальные неопределенности). Пока приход нынешней румынской власти не вывел их на новую орбиту. Подстегнуло румын на новые претензии как раз решение Международного суда ООН по шельфу Черного моря.
Справедливости ради стоит заметить, возвращение к теме Южной Бессарабии и Северной Буковины в Румынии начало прослеживаться сразу после 2004 года, когда страна вступила в НАТО. В Бухаресте, готовясь принять саммит НАТО 2008-года, вполне серьезно рассуждали о просьбе к Альянсу поддержать ее стремления к созданию Великой Румынии и присоединения к ней территории Молдавии. Расчет был на то, что данный проект поддерживают США, поскольку это поможет ослабить позиции России в Черноморском регионе. Аналитики указывали, что объединение Молдавии с Румынией спровоцирует сильнейший геополитический катаклизм, который может перевернуть всю систему региональной безопасности в Юго-Восточной Европе.
Дальнейшая логика событий очевидна. Реализация идеи «Великой Румынии» поставила бы на повестку дня вопрос о возвращении «исконных земель» из состава Украины. При этом стоит отметить, что даже во время «забвения» территориальных претензий к украинским территориям, здесь наблюдалось стабильное культурное присутствие Румынии.
Впрочем, благодаря удачному стечению (и не только для Украины) обстоятельств, на данном этапе Молдова оказалась в целом неготовой к объединению. Молдавские эксперты указывают, что не менее 70% молдаван и подавляющее большинство представителей других национальностей, проживающих в Молдове, категорически не приемлют объединения с Румынией даже под лозунгом европейской интеграции. В том же случае, если объединение все-таки будет начато руководством Молдовы, неизбежен раскол страны.
Однако нынешнее «откладывание» идеи «Великой Румынии» не снимает вопрос о территориях. Не секрет, что нынешний президент Румынии Траян Бэсеску победил на выборах с базовым лозунгом поддержки румын за рубежом. В самой Румынии уверены, что этот постулат, как и ставка новой румынской власти на патриотизм населения, является началом реализации широкомасштабных планов румынской экспансии в регионе. Причем делается все для того, чтобы «нейтрализовать», предложив дружбу, такого серьезного игрока, как Россия. При этом не исключается, что как только на официальном уровне со стороны Румынии будут четко и недвусмысленно сформулированы территориальные претензии к Молдове и Украине, немедленно будут поставлены под сомнение границы Румынии с Венгрией (Трансильвания) и Болгарией (Южная Добруджа).
Нынешнее сближение Румынии и России – не на пользу Украине, это очевидно. Обе страны в той или иной мере имеют территориальные претензии к Киеву. Отсутствие таковых на официальном уровне со стороны Москвы сегодня, не стоит считать вечным – как показывает румынский опыт, то, что сегодня озвучивают «узкие круги» в политикуме, завтра вполне может стать идеей руководства державы.
Но «объединение» территориальных требований России и Румынии на данном этапе стоит считать гипотетическим негативным вариантом, худшим для Украины. Куда более реальным представляется выдвижение требований со стороны Бухареста на украинские территории «самостоятельно». И тут, в отличие от не совсем понятных утрат на черноморском шельфе, речь идет о вполне ощутимых и четких потерях. Таких, за которые действительно стоит и нужно воевать.
Сергей Кузнецов
По материалам flot2017.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий